Далекие времена Константина Паустовского

Никогда не забуду свою первую поездку за границу. Это было году в 1956-м. Назывался рейс «Победа» — большая писательская группа: Константин Паустовский, Расул Гамзатов, дочь тогдашнего зампредседателя Совета министров Косыгина. Всего было человек 400.

Для нас все было откровением. В Болгарии еще ничего себя ощущали, но когда приехали в Париж!.. А уж когда попали в Рим и Афины, то и вовсе испытали шок.

Ошарашенно смотрели друг на друга и не могли понять: где же тот самый прогнивший Запад, где человек человеку волк? Как мы прозревали и страдали, не понимали и терялись, пытаясь сохранить хорошее лицо. С каким наслаждением мы выискивали всякие безобразия.

Боже, какая была радость, когда увидели какого-то нищего! «Где у вас трущобы?» — спрашивали мы. Потому что искали, в чем же все-таки преимущества нашего строя, о которых нам без конца твердили дома. Искали их и не могли найти.

Обиды победителей на побежденных еще не было, она появилась позже, когда мы приехали в Германию.

Пока это было растерянностью советских людей, которых вдруг выпустили из клетки на свободу.

Алесь Адамович рассказывал мне, как однажды шел по деревне, и собака, привязанная к забору, стала наскакивать на него и лаять. И вдруг веревка оборвалась. Он остановился, а собака испугалась. И побежала назад в свою будку. Смелость ей придавала веревка.

Так и у нас, когда мы попали за границу, веревка оборвалась. И мы побежали в свою будку, чтобы убедиться, что у нас не все так плохо.

Какие-то идиотки из нашей делегации, когда на Капри два старика стали петь нам неаполитанские песни и мы слушали их с удовольствием, принялись критиковать: «Да что вы их слушаете, наши певцы поют лучше!»

Мы ответили, что певцы, может, и лучше, но эти старики никакие не певцы. «Зато наши мужчины лучшие любовники, чем итальянцы», — не сдавались они. За что-то им надо было держаться!

Когда мы потом рассказывали дома, что видели, нам не верили. Да мы и сами пытались опоправдать поразившую нас разницу и защитить нашу жизнь. Не так-то было легко признать, что мы жили хуже всей Европы. Что Красная площадь — не самая красивая площадь мира, и что есть площади покрасивей.
Нам надо было хоть как-то защитить наше сознание. Ведь оказалось, что мы идиоты»

Из интервью Даниила Гранина. Цит. по книге И.В. Оболенского «Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

[email protected]